.jpg)
Уинстон Черчилль понимал всю ответственность обладания сильным характером, и прекрасно показал это, особенно в годы II мировой войны. Черчилль, как известно, был убежден, что Англия не только не падет, но выйдет из войны победительницей и станет великой державой, вопреки всему миру, который задавался вопросом не возможно ли, а когда Англия сдастся. В самые трудные дни, когда фашисты захватили чуть ли не всю Европу и Северную Африку, Америка надеялась избежать конфликта, а Гитлер вел войну на одном фронте (он не напал еще на Россию), Черчилль сказал: «Мы полны решимости сокрушить Гитлера и уничтожить нацистский режим без следа. И ничто не остановит нас на пути к этой цели, ничто! Мы не договоримся. Мы не пойдем на переговоры с Гитлером или его союзниками. Мы будем бить его на суше. Мы будем бить его на море. Мы будем бить его в воздухе. До тех пор, пока, с Божьей помощью, не избавим землю от самой его тени».31
Вооруженный такой верой Черчилль никогда не боялся, однако, смотреть в лицо самым суровым фактам. Он боялся, что его характер сильного лидера, его харизма могут оказаться преградой для получения им достоверной информации. Так, в начале войны он создал особый отдел, названный Статистическим управлением, единственной задачей которого было постоянно и без всяких купюр снабжать его этой информацией.32 Этот отдел был его опорой всю войну, он постоянно обращался туда за фактами, только фактами. Когда фашисты оккупировали всю Европу, Черчилль не потерял способности к крепкому сну, и спал на удивление хорошо: «Мне не нужны чарующие сновидения, - писал он. - Факты лучше, чем сны».
…еще о Черчилле из другой книги
Когда Уинстон Черчилль был уже очень стар, университет, находившийся поблизости от его
родного города, пригласил его выступить с речью. Это было событие для Англии. Издалека
прибывали люди, чтобы увидеть самого великого и самого известного из живших тогда англичан.
Говорили, что он собирается выступить со своей самой значительной речью — сконцентрированную
мудрость всей своей долгой жизни хотел он облечь в слова.
Тысячи людей до отказа заполнили самый большой лекционный зал университета и
напряженно ждали великого человека и его речи. Черчилль встал, подошел к микрофону и сказал:
“Никогда, никогда, никогда, никогда не сдавайтесь”.
После этого он снова сел. Конец речи. И больше он не сказал ни слова. Постепенно
присутствующие начали понимать:
Черчилль не захотел говорить больше, так как ничего, хотя бы приблизительно столь же
важного, он больше сказать не мог. Не сдаваться было девизом его жизни.
Если речь его оказалась такой лаконичной, почему он не довольствовался тогда словами:
“Никогда не сдавайтесь”? Почему он четырежды повторил “никогда”? Черчилль слишком хорошо
знал человеческую натуру. Люди склонны указывать сами себе границы.
Легко найти причину, из-за которой нужно сдаться. Если мы укажем себе границу, тогда мы
рано или поздно достигнем ее. Если Вы ставите себе цель, то ничто не должно удержать Вас. Ничто,
абсолютно ничто. Так как если Вас что-то может остановить, то рано или поздно Вас это что-то и
остановит. Тогда было бы лучше поберечь энергию и вовсе ничего не начинать.
Когда немецкие самолеты начали бомбить Лондон, приближенные Черчилля требовали, чтобы
он сдался. Они говорили:
“Разве вы не видите, что с каждой новой бомбой умирает множество англичан? Капитулируйте,
немцы ведь все равно победят. Сопротивление приводит только к излишнему кровопролитию, за
которое вы ответственны. Смотрите, ваш народ жестоко страдает из-за вашего упрямства. Будьте
благоразумны...” Черчилль в ту ночь погрозил кулаками в сторону немецких бомбардировщиков и
прокричал: “Вы не победите меня. Я не сдаюсь никогда. Никогда, никогда, никогда!”
| 
Tags: